ОБ АРХИВАХ И НЕ ТОЛЬКО: АРХИВЫ И СПЕЦСЛУЖБЫ (Продолжение)
Накануне Второй мировой архивная служба при Совнаркоме СССР переходит в ведение союзного НКВД. С этого времени практика работы гос. архивов окончательно сживается с терминами «тематическая разработка» и «инициативное информирование»…
Ретроспективная контрразведка
Одним из первых признаков активности нового Главного архивного управления НКВД СССР, созданного на базе бывшего Центрархива, стал циркуляр начальникам архивных отделов краев и областей, архивных управлений союзных и автономных республик по учету на основании архивных материалов «контрреволюционного и антисоветского элемента» для создания специальной картотеки в Москве с последующим использованием этих данных для «оперативно-агентурной реализации». Помимо обычных служебных анкет, заполнявшихся в советские времена при приеме на работу во всех учреждениях и организациях, эта картотека стала своеобразной предтечей системы ОГАС, предусматривавшей заведение электронного досье на 230 миллионов советских граждан, которая, по
мнениям французских историков Коффера и Фалиго, изложенными ими в многофактологической, но несколько беллетризированной монографии, посвященной истории разведки, начала создаваться в рамках 2-го Главного управления КГБ СССР в начале 80-х годов.
Все работы по созданию спецкартотек проводились в рамках 11-го отдела ГАУ НКВД (отдела секретных фондов). Всего по инструкции предусматривалось 27 «политокрасок» потенциальных шпионов и диверсантов, от членов царской фамилии до иностранных специалистов, в той или иной степени оставивших свой след в местных архивных документах. Интересовало главным образом следующее: социальное происхождение, где работал и «состоял», связи и родственники за границей, и какие, проходил ли по материалам жандармских и полицейских архивов и т.д. На всех лиц этих категорий составлялись карточки с указанием Ф.И.О., года и места рождения, службы и занятий до революции, а при наличии и компрометирующих сведений, с составлением на них соответствующих списков. Заведовала созданием спецкартотек К.А. Серова — родная сестра будущего председателя КГБ СССР и сподвижника Хрущева И.А. Серова.
Только за период 1940-1941 годов по плану, утвержденному архивным отделом УНКВД по Ярославской области, по документам рыбинского горархива (РФ ГАЯО) было выявлено около 1200 местных дореволюционных служащих и общественных деятелей, из них 541 полицейский, а также более 200 иностранных специалистов и рабочих, в разные годы живших и работавших в Рыбинске и его округе. Таким образом, на учет был взят почти каждый 25 российский подданный из дореволюционного населения города.* Руководила подготовкой списков-справочников для московской спецкартотеки тогдашний директор РФ ГАЯО** Маркина, уволенная впоследствии «за антисоветские анекдоты».
Характерно, что местные архивисты составляли карточки на жандармов и полицейских, армейских офицеров и чиновников царского периода, которые затем разрабатывались как потенциальные «иностранные агенты», в то время как те до революции учитывали в качестве таковых будущих советских руководителей.
Сведения эти были не всегда полными. Так, в Справочнике ГАУ НКВД за 1939-1940 год, составленном на жандармов, сотрудников охранных отделений и их агентуру упоминается, например, что начальник рыбинского отделения железнодорожной жандармерии подполковник В.Г. Сергеев, убитый питерскими матросами в марте 1917 года, был начальником Мургабского отделения
Средне-Азиатской железной дороги. Других данных там нет. Значит, все его последующие назначения прошли мимо внимания архивистов, изучавших документы Отдельного корпуса жандармов. В Рыбинске к тому времени архив местной железнодорожной жандармерии, за исключением документов за 1905-1907 годы, судя по всему, вообще не сохранился…
После составления списков и карточек они направлялись в ГАУ НКВД в Москву и местное УНКВД для «оперативно-агентурной реализации», которая сводилась к следующим элементам: проверке по архивным данным лиц, уже попавших в поле зрения органов; проверке анкет советских служащих при приеме на работу, в партию или повышении по службе и т.д на предмет наличия компрометирующих их сведений. Под угрозу попадали в первую очередь лица, занимавшиеся до
революции «враждебной» деятельностью, но не способные изменить свои паспортные и биографические данные, т.е. ставшие заложниками документов. В то же время постоянное пополнение картотеки требовало периодической перепроверки этих данных, что вело к необходимости гигантской информационно-справочной работы. По архивным документам выявлялись и наиболее «референтно-значимые» представители старого дворянства и офицерства, которые в дальнейшем, в первую очередь благодаря их зарубежным связям, использовались для проникновения в среду белой эмиграции, многие представители которой, как известно, работали на немецкую разведку.***
Архивы в годы войны
Начало войны ознаменовалось переименованием ГАУ в УГА (Управление госархивов) НКВД, что означало понижение его статуса в части контроля за ведомственными архивами, которые зачастую не только саботировали сдачу документов в УГА, но и на свой страх и риск проводили их эвакуацию из районов боевых действий. В результате множество документов было утрачено, уничтожено, или захвачено немцами. Рыбинскому гор. архиву в этом отношении повезло больше, так как он находился в зоне плановой эвакуации относительно далеко от линии фронта.
22 июня 1942 года вышел приказ Берии о «разработке документальных материалов архивов на немецких шпионов». На деле это свелось к повальному учету иностранцев, проходивших по архивным материалам, когда либо живших и работавших на территории Российской империи и СССР. В Рыбинске подобный учет практически был проведен уже в предвоенные годы. Особое внимание НКВД уделяло комплектованию гос. архивов документами о действиях немцев на
оккупированных территориях, в том числе материалами оккупационной администрации. В феврале 1942 года вышла инструкция УГА о порядке собирания, учета и хранения этих документов, включая бумажные, кино- и фотоматериалы, письма, свидетельские показания, дневники, записки, печатные издания и плакаты, допросы пленных, записи переговоров, немецкие приказы, для передачи их в гос. архивы, а органами НКВД, наркомата обороны и Совинформбюро после их соответствующего использования. Поиск в немецких архивах сведений на советских граждан, сотрудничавших с немцами, дал относительно скромные результаты. Таких было выявлено около 40 человек. Передача большого числа трофейных документов в ГАУ НКВД (прежнее название управления было возвращено в январе 1944 года) значительно расширила информационную базу и сферу полномочий этого ведомства, что не могло не отразиться на дальнейшей судьбе спецкартотеки, работа по составлению которой представляла собой основное содержание работы госархивов в предвоенные годы.
Материал подготовлен с использованием документов
Рыбинского филиала гос. архива Ярославской области
________
* Накануне Первой мировой население Рыбинска составляло около 30 тысяч
человек и в последующем увеличилось за счет беженцев из западных губерний
Российской империи, в том числе Прибалтики и Польши, которые впоследствии
попали на учет в спецкартотеку как иностранцы;
** Рыбинский филиал гос. архива Ярославской области;
*** Сведения об особом «щадящем» режиме в отношении проживавших в России
представителей дворянсих фамилий накануне войны приведены в мемуарах
генерал-лейтенанта Павла Судоплатова.
(Продолжение следует)