ОБ АРХИВАХ И НЕ ТОЛЬКО: АРХИВЫ И СПЕЦСЛУЖБЫ

Мало кто знает, что действующая ныне сеть гос. архивов, куда граждане обычно ходят за справками по установлению трудового стажа, имеет относительно не столь давнее, а именно сугубо советское прошлое. Сегодня все желающие могут свободно посещать читальные залы архивов, составлять родословные и заниматься поиском других интересующих их данных. Не только благодаря тому, что большинство архивных фондов открыто для общего пользования. Сама возможность подобной работы обеспечивается концентрацией документов в пределах единых государственных архивохранилищ. Но так было не всегда…

Предыстория

До революции в стране не было единой государственной архивной службы и все документы и частные коллекции были рассредоточены по различным ведомственным архивам. 1 июня 1918 года вышел декрет Совнаркома РСФСР «О реорганизации и централизации архивного дела», означавший создание единой госструктуры по хранению документации госучреждений. Ученые и интеллигенция, полагавшие, что это положит конец раздроблению архивных фондов и соответственно облегчит доступ к ним исследователей, встретили этот декрет с одобрением. У истоков централизации архивного дела в Рыбинске и первым директором Рыбинского губернского архива, как известно, стала Софья Талантова, краевед и подлинный энтузиаст своего дела. Именно ей мы обязаны присутствием на хранении в городском архиве всего массива дореволюционных документов, без
которых, было бы невозможно изучение местной истории. Туда же поступали и документы рыбинского уездного, городского и губернского исполкомов в первые годы Советской власти. Однако с 1920-х годов наметилась тенденция отбора на хранение документации местных учреждений в центральные отраслевые архивы по принципу ведомственного подчинения. Это коснулось в первую очередь так называемых «силовых» организаций.
С конца 1920-х и в 1930-е годы в стране развернулись кампании по массовому уничтожению документов, которые преследовали не только служебные, но и, очевидно, политические цели. Этот процесс не обошел стороной и Рыбинск. Вот почему в рыбинском гор. архиве существуют огромные лакуны в фондах рыбинской прокуратуры и секретной части Рыбгорисполкома и Рыбрайисполкома за 1930-е годы. А это, безусловно, самый насыщенный период в жизни города и района не только по вопросам коллективизации и индустриализации накануне предстоявшей войны, но и по теме «массовых репрессий».

ГАУ НКВД-МВД СССР

Еще в 1920-е годы ОГПУ стало проявлять интерес к архивным фондам для поиска компрометирующих сведений на советских работников, а также выявления ретроспективных данных о потенциальных и действительных иностранных агентах. Обеспечение этой деятельности как преобладающего направления в работе тогдашнего ЦАУ* при Совнаркоме СССР и его местных органов привело к соответствующим управленческим решениям. Приказом №00641 НКВД СССР от 28 сентября 1938 года, изданном на основе решения Верховного Совета СССР от 16 апреля того же года, еще в бытность Николая Ежова наркомом Внутренних Дел, на базе ЦАУ было создано Главное архивное управление НКВД СССР, как центральный орган управления всеми архивными учреждениями Союза ССР. Сбор компромата на свое окружение или поиск «шпионов» Сталин мог осуществлять и на базе старой структуры, Но это был, очевидно, чисто политический шаг, оградивший архивы через подчинение НКВД от вмешательства местных партийных и советских
начальников, а также, поставивший информационную базу гос. архивов под прямой контроль оперативных органов НКВД в условиях неизбежности подготовки к предстоящей войне. С другой стороны, инициатива передачи гос. архивов в НКВД приписывается самому руководству ЦАУ РСФСР И СССР в лице его управляющего Н.В. Мальцева, заинтересованного в усилении полномочий своего управления. Но это, скорее, сопутствующий субъективный фактор, только отражавший общую тенденцию. Подобные преобразования были проведены и на местах в форме
передачи местных архивов, преобразованных в гос. архивы и их филиалы, архивным отделам местных УНКВД. С этого времени ведет свое происхождение и аббревиатура РФ ГАЯО, т.е. Рыбинского филиала государственного архива Ярославской области, тогда подчинявшегося архивному отделу Ярославского УНКВД. Таким образом, практика вторжения спецслужб в сферу деятельности архивов была узаконена в административном порядке.
Руководство главка, руководители центральных архивов в Москве и начальники архивных отделов и управлений союзных и автономных республик, краев и областей относились к номенклатуре госбезопасности.
Оперативно-административные подразделения ГАУ НКВД по состоянию на 1 января 1940 года, за вычетом специалистов и технического персонала архивов, представленных гражданскими служащими, насчитывали 233 человека. То есть, примерно по одному офицеру-координатору на регион, в качестве руководителя местного архивного отдела, включая автономные республики и регионы союзных республик, плюс штаты центральных и союзно-республиканских органов.
Возглавил новое управление бывший член следственной комиссии НКВД по пересмотру личного состава ЦАУ капитан госбезопасности И.И. Никитинский.
С включением гос. архивов в НКВД усложнился и порядок приема на работу в них. Каждая кандидатура вплоть до технических работников должна была согласовываться с горотделом НКВД, а после утверждения в областном архивном отделе прием на работу оформлялся приказом по областному УНКВД. Одновременно на базе ГАУ НКВД был создан ряд профильных отделов, основное значение в работе которых приобрел «отдел секретных фондов» или так называемый 11-й
отдел, где были сосредоточены все документальные материалы, которые могли использоваться контрразведкой или для борьбы с внутренней оппозицией. Помимо обязательств о неразглашении гос. тайн сотрудниками, допущенными к секретным фондам, работники архивов заполняли спец. анкету работника НКВД, по развернутой форме, с обязательством сообщать о всех своих контактах с
иностранцами, а также контактах с ними своих родственников и знакомых, работавщих в иномиссиях. Образцы этих анкет сохранились и в собственном фонде Рыбинского филиала ГАЯО. Тем самым Сталин, или его окружение, неважно, обезопасили архивы от произвола местных властей, как они, видимо, думали, а с другой стороны, через ужесточение кадровой политики защитили архивы от проникновения и влияния иностранных эмиссаров. Закономерно, что гос. Архивы России и СССР в целом в этот период стали элементом глобальной сети по сбору информации и секретного администрирования в части поиска и защиты ретроспективных сведений, которые могли представлять какую-то ценность для интересов и безопасности государства. Об интересах «личности и общества», правах исследователей в условиях царившей тогда «чрезвычайщины» речь по понятным причинам не шла…
Среди ученых-архивистов постперестроечной поры было распространено мнение, что передача архивов в НКВД сыграла исключительно отрицательную роль. Сложно  ответить, кто несет большую ответственность за массовое уничтожение документов в 1930-е годы — ОГПУ или местные партийно-советские кадры, как и на  то, кто в конечном счете способствовал их большему сохранению —
ученые-архивисты или чекисты. Для каких целей, это другой вопрос. Но вряд ли в условиях надвигавшейся войны отечественные архивы могла ожидать какая-то иная участь, кроме той, которая нам известна…

__________
* Центральное архивное управление

Материал подготовлен с использованием документов
Рыбинского филиала гос. архива Ярославской области

(Продолжение следует)